Андрогенетическая алопеция

До сих пор точный пошаговые механизм развития АГА не известен, но всеобщим мнением считается, что причиной развития являются два провоцирующих фактора: генетические причины и андрогены (мужские гормоны). 

АГА имеет неоспоримый генетический компонент: в одном исследовании было измерено 2,5-кратное увеличение риска развития облысения у мужчин, чьи отцы были лысыми, по сравнению с теми, чьи отцы не были облысевшими (Chumlea et al., 2004). Более того, женщины с АГА часто сообщают, что у других членов их семей такое же заболевание (Ramos et al., 2015).

Генетические исследования этого заболевания выдвинули на передний план роль наследования. В этой связи недавний анализ опубликованных генетических исследований АГА выявил новую ассоциацию АГА и rs7349332, находящемся на интронном участке WNT10A, тем самым предполагая участие сигнализации WNT в этиологии АГА. В немецком исследовании АГА типа «случай-контроль» было показано, что одной из причин генетического риска развития АГА является выраженный полигенный компонент. Этот факт, вероятно, отражает сложность биологических путей, ассоциированных с АГА

«Обычно подозреваемым» геном на «андрогенной стороне» в данном случае считается ген андрогенного рецептора (AR), который находится на хромосоме X, что может объяснять передачу AГА от матери. До сих пор неясно, какие гены кроме AR ответственны за АГА. Пациенты должны осознавать, что современное генетическое тестирование основывается на вариациях гена АР, тогда как фактически начало андрогенетической алопеции вызвано полигенным участием других генов или эпигенетических механизмов.

Ученые все еще пытаются выяснить, какие полиморфизмы могут вызывать индивидуальную предрасположенность к АГА. Особое внимание уделяется генам, кодирующим рецепторы андрогенов (подробнее об этом позже).

Мужские гормоны (например, тестостерон) тесно связаны с АГА. В 1940-х годах исследователи заметили, что (Hamilton et al., 1942):

• У мужчин, кастрированных до полового созревания (т. е. до пика половых гормонов), никогда не развивается АГА в более позднем возрасте.
• Мужчины с АГА, которые кастрированы (и тем самым теряют 95% выработки андрогенов), также отмечают остановку прогрессирования АГА.
• У кастрированных мужчин, которым вводят тестостерон, начинают развиваться рецессии висков и/или истончение макушки.

Тридцать лет спустя ученые обнаружили специфический мужской гормон, участвующий в АГА: дигидротестостерон (ДГТ).

ДГТ — метаболит тестостерона — причинно связан с выпадением волос (на английском языке, 2018).

• У мужчин, которые не могут вырабатывать ДГТ в коже головы, никогда не развивается АГА.
• Области облысения кожи головы имеют более высокое количество ДГТ по сравнению с не облысевшими областями.
• Препараты, снижающие ДГТ кожи головы, улучшают исходы АГА у 80-90% мужчин.

Однако не все типы ДГТ вызывают облысение. Bсе исследования сосредоточены больше на одном конкретном типе ДГТ: ДГТ, полученном с помощью фермента, называемого 5-альфа-редуктазой типа II.

В организме почти весь ДГТ образуется, когда несвязанный тестостерон вступает в контакт с ферментом 5-альфа-редуктазой. Этот фермент связывается со свободным тестостероном, а затем изменяет структуру тестостерона на ДГТ.

Существуют различные типы 5-альфа-редуктазы, и большинство типов соответствует определенной ткани или области, в которой экспрессируется фермент (например, кожа, мозг, простата и т. д.).

Когда дело доходит до АГА, наиболее активно вовлечена 5-альфа-редуктаза II типа.

Это связано с тем, что:
(1) 5-альфа-редуктаза II типа в значительной степени экспрессируется в тканях кожи головы и
(2) мужчины с генной мутацией, которые не могут производить 5-альфа-редуктазу II типа, никогда не лысеют (Adachi et al., 1970).

Более того, препараты, ингибирующие фермент 5-альфа-редуктазу типа II (т. е. финастерид), помогают уменьшить выпадение волос у мужчин.

Вместе эти результаты указывают на причастность ДГТ и фермента 5-альфа-редуктазы типа II к АГА. Но есть по крайней мере еще один андрогенный фактор, участвующий в возникновении и прогрессировании облысения: андрогенные рецепторы.

Когда свободный тестостерон вступает в контакт с 5-альфа-редуктазой II типа и превращается в ДГТ, этому ДГТ нужно место для связывания с клеткой. Как только ДГТ связывается с клеткой, этот гормон может начать влиять на функциональность этой клетки.

Рецепторы андрогенов — это места, где ДГТ связывается с клетками. Они считаются клеточными «посадочными площадками» — местами прикрепления мужских гормонов, чтобы они могли начать изменять клеточное поведение.

Это означает, что для формирования (большинства) ДГТ кожи головы нам нужно:
(1) свободный тестостерон,
(2) 5-альфа-редуктаза II типа и
(3) рецептор андрогена.

Вот почему рецепторы андрогенов находятся в центре внимания исследований АГА: без рецепторов андрогенов ДГТ не может связываться с клетками кожи головы и влиять на их функциональность.

5-альфа-ДГТ типа II имеет в 5 раз большее сродство к андрогенным рецепторам, чем другие гормоны, например, в сравнении с  тестостероном (Trüeb, 2002). Это означает, что в лысеющей коже головы ДГТ начнет предпочтительно связываться с рецепторами андрогенов и оказывать большее влияние на функцию клеток, по крайней мере, по сравнению с другими мужскими гормонами.

Вот почему некоторые исследователи говорят о том, что у страдающих АГА развивается «генетическая чувствительность» к ДГТ. Чем больше в коже головы 5-альфа-ДГТ типа II связано с андрогенными рецепторами, тем больше вероятность того, что человек будет страдать от облысения.

ДТГ задействован, но ведутся споры о степени его участия.

Некоторые исследования показали, что как мужчины, так и женщины имеют повышенный уровень 5α-редуктазы в лобных волосяных фолликулах (Orme et al., 1999, Sawaya et al., 1997). Это говорит о том, что ДГТ может играть роль, по крайней мере, в некоторых случаях АГА у женщин.

В то же время тематические исследования показали, что выпадение волос по женскому типу может происходить у женщин, лишенных андрогенов, то есть у них вообще отсутствует способность вырабатывать какие-либо мужские гормоны (Orme et al., 1999).

В то время как некоторые утверждали, что эти случаи являются просто случаями ошибочной идентификации (то есть, не АГА), другие использовали эти результаты в качестве отправной точки для изучения других аспектов АГА - и того, что аргумент генетической чувствительности ДГТ может нам не сказать.

Новая волна исследований AGA больше сосредоточена на неандрогенных факторах, которые могут влиять на функциональность волосяных фолликулов.

В 2014 году возник интерес к простагландину D2 и его потенциальной связи с потерей волос. Простагландин D2 представляет собой производное жирной кислоты, которое теоретически может проявляться в результате андрогенной активности (например, ДГТ) (Nieves et al., 2014).

Когда-то было обнаружено, что простагландин D2 повышен в областях облысевшей кожи головы и даже препятствует удлинению волос. Однако последующие исследования показали противоречивые результаты, предполагая, что простагландин D2 может быть менее вовлечен в АГА, чем первоначально предполагалось (Villarreal-Villarreal et al., 2019).

Интересно то, что накапливаются данные о том, что, помимо андрогенной активности, ретиноидные рецепторы и путь PPAR тесно связаны с миниатюризацией волосяных фолликулов и могут даже объяснить, почему у некоторых женщин развивается АГА, несмотря на нормальные уровни ДГТ в коже головы (Siu-Yin Ho et al., 2019). ).

АГА представляет собой непрерывный затяжной процесс, а не серию отдельных фаз заболевания, и у каждого пациента характеризуется широким диапазоном различных признаков. При прогрессировании АГА ведет себя аналогично процессу старения тканей – в волосяных фолликулах, как и в других органах, увеличивается доля клеток, несущих лишь структурную функцию, образуются швы, перетяжки, рубцы, происходит склероз – усиленное развитие компонентов соединительной ткани, что ведет к ослаблению специфических функций, истончению и потере волос

Смещение лобной линии роста назад и облысение макушки – основные признаки мужской андрогенетической алопеции. Кроме того, участки алопеции могут сливаться в единое целое, в результате чего по бокам и на затылке волосистой части головы остается лишь кайма нормального роста волос.

Рисунок: Шкала Норвуд-Гамильтотона (мужской тип потери волос)

АГА у женщин прогрессирует медленнее, степень ее тяжести меньше, и демонстрирует большее разнообразие ответов на терапию.

У женщин выделяют три различных модели АГА:

• диффузное истончение области макушки при сохранении лобной линии роста волос (модель Людвига);
• истончение и распространение на центральной части скальпа при нарушении фронтальной линии роста волос (модель рождественской елки);
• истончение, связанное с битемпоральными залысинами (модель Гамильтона), чаще, наблюдается у женщин в менопаузе и у женщин с гиперандрогенией.

Рисунок: Шкала Людвига (женский тип потери волос)

В редких случаях чрезвычайно тяжелая андрогенетическая алопеция или ее раннее начало может быть симптомом сложного генетического заболевания, как например:

• трихоринофалангеального синдрома;
• прогерии;
• синдром Ларона;
• и миотонической дистрофии Куршмана-Штейнерта-Баттена.

Андрогенетическая алопеция, клинические признаки которой проявляются в возрасте от 10 до 20 лет, называется преждевременным или ранним облысением. У детей до наступления полового созревания заболевание, как у мальчиков, так и у девочек, проявляется исключительно как облысение по женскому типу.

Дифференциальный диагноз врожденной потери волос включает в себя:
​

• простой гипотрихоз;
• и эктодермальную дисплазию (с сопутствующей задержкой физического/психического развития, потливостью, аномалиями ногтей и зубов).

Определение тяжести андрогенетической алопеции является сложной задачей.

В верхнем ряду представлены четыре рисунка, высеченных на стенах первобытной пещеры. Понадобилось около 30 тысяч лет для классификации типового выпадения волос у мужчин, показанного в нижнем ряду. В настоящее время разработаны и модифицированы различные методы классификации.

До недавнего времени общепризнанным стандартом являлись классификация Гамильтона-Норвуда (1951-1975гг) для мужчин и классификация Людвига (1977г) для женщин, подчеркивающих гендерную гетерогенность.

Возникла необходимость усовершенствования существующих классификаций, в результате этого в 2007 году была создана универсальная классификация. В 2007 году Ли (Lee) и соавт. предложили базовую и специфическую (BASP) систему классификации, которая представляет собой усовершенствованный вариант классификации Норвуд-Гамильтона, включает четыре базовых типа (L, M, C, U) и два специфических типа (F и V).

Анатомические регионы кожи головы.   The BAsic and SPecific classification systems (БАзовая СПецифическая классификация систем). Четыре БАзовых (BAsic) типа (L, M, C и U) и два СПецифических (SPecific) типа ( лобная/фронтальная (frontal [F]) и макушечная [V]). L, по пролысинам, наблюдаемых во лобно-височной области; М пролысины лобно-височной линии волос более очевидные, чем при средне-передней линии волос; C, пролысины средне-передней линии волос, более, очевидны, лобно-височной линии волос;  U, передняя линия волос смещается до макушки, образуя форму подковы.

Рисунок: области кожи головы: F - лобная (фронтальная), M - средне-фронтальная, T - височная, V - макушечная.

Новая классификация типового выпадения волос является универсальным инструментом, используемым как для мужчин, так и для женщин: базовая и специфическая (BASP) классификация.

С ее помощью можно оценить как дальнейшую степень потери волос, так и ответ на терапию. Благодаря усовершенствованию недостатков существующих классификаций, ее легко запомнить и проще применять в клинических условиях. В классификации Норвуда-Гамильтона не учтены некоторые специфические типы облысения, такие как выпадение волос по женскому типу.

Кроме того, шкала Людвига не может использоваться для классификации облысения по мужскому типу у женщин. BASP независимо от пола или расы позволяет классифицировать все разновидности типов выпадения волос.

АГА имеет специфические особенности, отличающие ее от других видов выпадения волос.

Во-первых, в начале поражаются волосы в верхней части головы — над апоневротическим галеа (плотная фиброзная мембрана, которая тянется через верхнюю часть кожи головы).

Во-вторых, области кожи головы, пораженные АГА, демонстрируют три определяющих характеристик состояния:

1. Миниатюризация волосяных фолликулов
2. Увеличение телогена: анагеновые волосы
3. Укороченный цикл анагена

Каждый из этих фаз описан ниже.

Волосы бывают трех видов:

1. Волосы лануго. Тонкие длинные волосы покрывают плод. Оподают примерно за 1 месяц до родов, если только они не родились раньше срока. Иногда может вновь появиться при тяжелом недоедании и нервной анорексии.
2. Пушковые волосы. Тонкие, короткие немедулированные волосы покрывают большую часть поверхности тела. Они заменяют волосы лануго непосредственно перед рождением.
3. Густые пигментированные волосы называются терминальными. Терминальные волосы на макушке, в области бороды, подмышечных и лобковых областях находятся под влиянием андрогенов.

Все волосяные фолликулы заменяются с разной скоростью в результате нормального цикла роста волос. Рост волос чередуется между фазами активности и покоя.
1. Фаза анагена. Период роста, называемый фазой анагена, длится от двух до шести лет. В это время фолликул длинный и глубокий, образует густые, хорошо пигментированные волосы, внутри фолликула активно растет волосяной стержень, при этом быстро делящиеся новые клетки снабжаются дермальным сосочком. Около 90% всех волос на голове в данный момент находятся в фазе анагена.

2. Фаза катагена. За анагеном следует короткая переходная фаза, известная как фаза катагена, которая длится 1–2 недели. Это также называется фазой деградации и является переходной фазой, когда волосяной фолликул отделяется от дермального сосочка. За это время сморщивается основание фолликула. Поскольку волосяной фолликул больше не снабжается новыми клетками из дермального сосочка, волосы перестают расти. Эта стадия непродолжительна, обычно длится несколько дней.

3. Фаза телогена. Период покоя, или фаза телогена, следует за катагеном и длится три месяца. На этом этапе сморщенный фолликул сохраняет волосяное волокно. После фазы телогена начинается следующая фаза анагена, когда старые волосы смещаются и выпадают, освобождая место для новых волос, которые начинают расти на их месте. Поскольку волосяной фолликул больше не снабжается новыми клетками из дермального сосочка, волосы перестают расти. Это длится около 3-4 месяцев.

(4). Фаза экзогена (выпадения): экзоген - это фаза, независимая от цикла основного волосяного фолликула, когда клубные волосы активно выпадают из старой выпуклости. Экзоген относится к состоянию клубных волос, а не к волосяному фолликулу.

(5). Фаза кеногена (латентная задержка): кеноген наблюдается не во всех волосяных фолликулах; однако частота и продолжительность увеличиваются в фолликулах кожи головы у людей с АГА. Это относится к лаг-фазе или фолликулу в телогене, который потерял свои клубные волосы (экзоген) до повторного входа в анаген.

Волосяные фолликулы являются основой, на которой растут здоровые стержни волос. В фолликуле корень волоса снабжается кислородом, питательными веществами и поддержкой, необходимой существования во время фазы анагена. Фолликул также играет жизненно важную роль в поддержании роста волос при переходе через фазу катагена. Во время фазы телогена волосяной фолликул отдыхает, готовясь к росту новых волос.

Несмотря на то, что об основных причинах выпадения волос еще многое известно, исследования показывают, что многие состояния, связанные с выпадением волос, связаны с определенными состояниями, которые ухудшают здоровье и функцию волосяных фолликулов. Для иллюстрации рассмотрим:

• Телогеновая алопеция (выпадение волос, связанное со стрессом) возникает после того, как стрессовое событие вызывает достаточную травму, чтобы «шокировать» фолликулы и перевести их в неактивное состояние. Состояние выпадения волос получило свое название от фазы телогена, в которой фолликулы застревают.
• Андрогенная алопеция (облысение) связана с высоким уровнем ДГТ (андроген дигидротестостерон) на коже головы. Считается, что ДГТ проникает в кожу головы и вызывает миниатюризацию волосяных фолликулов, явление, при котором фолликулы становятся меньше и в конечном итоге неспособны поддерживать цикл здорового роста волос.

В основе развития АГА лежит гендерная однородность, что связано с генетическими особенностями метаболизма андрогенов в волосяном фолликуле.
​
Выпадение волос по мужскому типу является наследственным заболеванием, вызванным генетически обусловленной чувствительностью к воздействию дигидротестостерона (ДГТ) в некоторых областях кожи головы. Считается, что ДГТ сокращает фазу роста или анагена цикла роста волос с обычной продолжительности 3–6 лет до нескольких недель или месяцев. Миниатюризация фолликулов уникальна для АГА. Это процесс, при котором волосяные фолликулы, пораженные АГА, постепенно уменьшаются в размерах до тех пор, пока они не производят меньше волос. Оставшиеся волосы могут превратиться в тонкие тонкие волосы, известные как пушковые волосы.

У некоторых женщин выпадение волос по мужскому типу связано с чрезмерным уровнем андрогенов, а также с генетической предрасположенностью. Эти женщины также склонны страдать от прыщей, нерегулярных менструаций и чрезмерного роста волос на лице и теле. Эти симптомы характерны для синдрома поликистозных яичников (СПКЯ), хотя у большинства женщин с СПКЯ не наблюдается выпадения волос. Реже причиной может быть врожденная гиперплазия надпочечников. У женщин, как правило, большую роль играет снижение активности ароматазы, которая превращает тестостерон яичников, циркулирующий в крови, в 17-бета-эстрадиол. Женщины, которые теряют волосы с возрастом, чаще страдают облысением по женскому типу, при котором гормональные тесты в норме.

Повышение локальной концентрации ДГТ приводит к прогрессирующему сокращению анафазы за счет удлинения фазы телогена и сопровождается прогрессирующей миниатюризацией ВФ. Миниатюризация ВФ происходит за счет относительно резкого уменьшения количества клеток в дермальном сосочке и дермальной оболочке. Сопровождаемый:

• снижение абсолютного количества HF,
• уменьшение периода анафазы,
• диаметр стержня,
• а также увеличение продолжительности фазы кеногена.

Хотя причины и пошаговые процессы миниатюризации волосяных фолликулов все еще обсуждаются, этот процесс часто сопровождается гистологическими (то есть структурными) изменениями, особенно в тканях, окружающих эти волосяные фолликулы.

На самом деле, исследователи считают, что эти структурные изменения помогают объяснить, почему облысение является прогрессирующим заболеванием, поскольку они ограничивают способность миниатюрных волосяных фолликулов вернуться к нормальному размеру. Они есть:

1. Утолщение кожного покрова
2. Перифолликулярный фиброз и перифолликулярное воспаление
3. Окислительный стресс
4. Потеря связи между мышцей, поднимающей ворсинку, и фолликулярной единицей
5. Замещение мышцы, поднимающей пилус, жировой тканью
6. Повышенное соотношение телоген:анаген
7. Укороченный цикл анагена

Все эти гистологические изменения можно считать формами рубцевания.

Дермальная оболочка — это термин, используемый для описания тканей кожи, окружающих волосяные фолликулы. Кожные оболочки состоят из коллагена (то есть кожи), кровеносных сосудов, потовых желез, лимфатических сетей и т. д.

У мужчин и женщин с АГА дермальные оболочки, окружающие миниатюрные волосяные фолликулы, утолщены. В частности, их коллагеновые пучки в 2,5 раза больше, что характерно для раннего развития рубцовой ткани (Jaworsky et al., 1992).

По мере утолщения кожных покровов они расширяются в пространство, занимаемое волосяными фолликулами, тем самым препятствуя их росту. По мере прогрессирования АГА эти плотные пучки коллагена превращаются в рубцовую ткань, также известную как перифолликулярный фиброз.

В совокупности утолщение дермальной оболочки и перифолликулярный фиброз ограничивают пространство для роста волосяных фолликулов, что создает пространственный барьер для миниатюризирующих волосяных фолликулов и восстановления их исходного размера.

Утолщение кожного покрова постоянно наблюдается при АГА. Однако, согласно некоторым исследованиям, ее прогрессирование до перифолликулярного фиброза было обнаружено более чем у 71% страдающих АГА, при этом умеренные уровни наблюдались по крайней мере у 37% (Whiting et al., 1996).

Постепенно ограничивая пространство для роста миниатюризирующихся волосяных фолликулов, эти гистологические изменения также объясняют хронический прогрессирующий характер АГА, а также то, почему большинство методов лечения ограничиваются в основном остановкой прогрессирования облысения, а не полным обращением вспять (на английском языке, 2018 г.). 

Помимо андрогензависимых изменений в патогенезе АГА доказано участие фолликулярного микровоспаления с формированием фиброза, спровоцированного присутствием бактериальной флоры, токсинов и окислительного стресса.

Согласно полученным данным, маркеры воспаления, такие как фибриноген, С-реактивный белок и липопротеин (а), выступали факторами риска сердечно-сосудистых заболеваний при АГА. Также было показано, что АГА связана с повышенной жесткостью артерий даже у бессимптомных молодых людей.

В то время как сложная генетическая наследственность и возраст человека являются основными факторами риска развития АГА, на клеточном уровне инициирование воспалительного состояния в микроокружении фолликула считается центральным событием с сопутствующими механизмами, включая аномальную передачу сигнала (бескрылый- тип пути сайта интеграции), высокий уровень апоптоза и окислительный стресс.

Было обнаружено, что ДГТ, основной фактор, вызывающий выпадение волос при АГА, действует ниже по течению, индуцируя выработку интерлейкина- (ИЛ-) 6 и трансформируя фактор роста- (ТФР-) β2 клетками дермального сосочка (DPC), тем самым подавляя выпадение волос. рост и преждевременное наступление фазы катагена.

Рисунок: Цикл волосяного фолликула, показывающий влияние различных цитокинов, стимуляторов роста и ингибиторов роста на различные этапы перехода. BDNF, нейротрофический фактор головного мозга; BMP-2/4, костный морфогенетический белок-2/4; col 17 A1, цепь коллагена XVII α 1 типа; DKK, Dickkopf-родственный белок; FGF5/7/18, фактор роста фибробластов 5/7; GDNF, нейротрофический фактор глиального происхождения; HGF, фактор роста гепатоцитов; IGF-1, инсулиноподобный фактор роста-1; ИЛ-1/6, интерлейкин-6; KGF, фактор роста кератиноцитов; ПГ D2/E2/F2a, простагландин D2/E2/F2a; SCF, фактор стволовых клеток; SHH, сигнальный путь shh; TGF, трансформирующий фактор роста; TNF-α, фактор некроза опухоли α; VDR=рецептор витамина D; WNT, сигнальный путь wnt.

Поиск механизмов, регулирующих активацию и прогрессивное развитие АГА, продолжается. Было обнаружено, что окислительный стресс является важным фактором, отрицательно влияющим на облысение.

По сравнению с клетками, взятыми из затылочной области без алопеции, клетки дермального сосочка из области облысения мужчин характеризовались достоверно большей чувствительностью к окислительному стрессу. Они также отличались сниженной пролиферацией и миграцией, сопровождающимися повышением уровня активных форм кислорода и старением.

Некоторые специалисты рассматривают АГА как органоспецифическое сегментарное ускоренное старение с повышенной чувствительностью фибробластов волосяных фолликулов к окислительному стрессу.

Особое внимание в последнее время уделяется роли дополнительных органов, расположенных в непосредственной близости от волосяного фолликула. В качестве нового участника патогенеза АГА была выделена мышца, поднимающая волос.

Предполагается, что потеря связи между мышцей, поднимающей волос и фолликулярной единицей контролирует процесс миниатюризации при АГА, и приводит к ее необратимости, в отличие от обратимого процесса, наблюдаемого при очаговой алопеции, при котором связь между мышцей и фолликулярной единицей сохранена.

Рисунок: Прогрессивная миниатюризация фолликулярных единиц (ФЕ). Первоначально, на коже головы обнаруживаются множественные составные фолликулярные единицы, состоящие из первичного фолликула и множества вторичных фолликулов. Первоначально миниатюризация происходит во вторичных фолликулах, что приводит к снижению густоты волос, но без видимого облысения. Облысение происходит, когда вся фолликулярная единица миниатюризируется. По мере миниатюризации волос происходит прогрессирующая потеря контакта между мышцей поднимающей волос (МПВ) и наружным корневым влагалищем фолликула (НКВ) на уровне выпуклости. Потеря контакта между МПВ и НКВ предсказывает необратимость миниатюризации. При АГА, по-видимому, существует иерархия чувствительности к андрогенам внутри ФЕ, персистирующие терминальные волосы представляют собой первичные фолликулы внутри ФЕ, а миниатюрные фолликулы, которые теряют контакт с МПВ, представляют собой вторичные фолликулы.

Также в качестве потенциальных факторов патологии АГА выдвигались сальные железы. Показано, что у больных АГА значительно увеличивается площадь сальных желез с одновременным увеличением количества долей в каждой фолликулярной единице. Высказано предположение, что тесная связь между ДГТ и функциональной активностью сальных желез приводит к их разрастанию, что может спровоцировать ранний переход в фазу катагена или телогена.

Андрогенозависимые процессы в тканях-мишенях происходят в основном за счет связывания ДГТ с АР.

ДГТ-зависимые функции клеток определяются наличием слабых андрогенов, превращением их в более мощные андрогены под действием 5-альфа-редуктазы, низкой ферментативной активностью андрогендеактивирующих ферментов, наличием большого количества функционально активных АР.

На предрасположенной к заболеванию коже головы регистрировали высокий уровень ДГТ и повышенную экспрессию АР.

Превращение тестостерона в ДГТ в дермальном сосочке играет ключевую роль, в то время как андроген-регулируемые факторы, продуцируемые клетками дермального сосочка, влияют на рост других компонентов HF.

Лишь у части женщин с АГА подтверждается наличие патологических изменений обмена андрогенов в сыворотке периферической крови, причем отклонения от нормы часто незначительны. В исследовании Мольца с участием 125 женщин с АГА уровень свободного тестостерона был повышен только у 29%.

Описаны при АГА эндокринные нарушения по другую сторону андрогенного горизонта, характеризующиеся пролактинемией, нарушением тиреотропного гормона (ТТГ), мелатонина, соматотропина. Существует связь со снижением уровня ферритина в сыворотке (< 30 нг/мл).

Несмотря на многообразие описываемых гиперандрогенных состояний, чаще АГА как у женщин, так и у мужчин возникает на фоне нормального уровня андрогенов и не сопровождается какими-либо эндокринными нарушениями, так называемая рецепторная форма.

Помимо миниатюризации волосяных фолликулов, второй определяющей характеристикой АГА является увеличение продолжительности фазы волос в телогене по сравнению с анагеном.

Термины телоген и анаген используются для описания определенных стадий цикла роста волос.

Цикл роста волос — это естественный, постоянно повторяющийся цикл регенерации и дегенерации волосяных фолликулов. Волос растет, перестает расти и, в конце концов, выпадает – в этот момент формируется новый волосяной фолликул, и снова начинает расти новый волос. На коже головы человека эти циклы роста волос длятся от двух до семи лет.

В нелысеющей коже головы 80–85 % волос находятся в фазе роста (анаген), 1–2 % перестали расти и находятся в фазе покоя (катаген), а 10–15 % уже выпали и вошли в фазу их выпадения (телоген).

В здоровой коже головы этот цикл повторяется бесконечно. Таким образом, многие заболевания, связанные с выпадением волос, иногда можно идентифицировать, измеряя количество выпадающих и растущих волос, а затем сравнивая это соотношение с тем, что наблюдается на нормальной коже головы. Если соотношение высокое, это свидетельствует об аномальном выпадении волос. Если он низкий, это говорит о нормальных, здоровых волосах.

Это соотношение телоген:анаген.

В нормальной коже головы на каждые 12 волос в анагене приходится один телогеновый волос, или соотношение 1:12.

Однако у мужчин с АГА соотношение телоген:анаген может превышать 1:4 (или 25%). У женщин это соотношение часто превышает 2:5 (или 40%).

Рисунок: Упрощенные дермальные механизмы, лежащие в основе цикла терминальных фолликулов и миниатюризации. В катагене клетки дермального сосочка (ДС) мигрируют из ДС в дермальную оболочку (ДО), которая в значительной степени деградирует. В телогене дермальный компартмент волосяного фолликула уменьшается с небольшим количеством стволовых клеток дермального волосяного фолликула (СтКлДФ), окружающих ДС. При гомеостазе ДС полностью восстанавливается за счет пролиферации и миграции этих СтКлДФ в ДС во время анагена, что приводит к тому же количеству клеток в ДС, что и в предыдущем анагене. При миниатюризации повышенный отток клеток ДС может происходить при переходе от анагена к катагену. В качестве альтернативы или одновременно СтКлДФ могут не полностью восполнять ДС при переходе от телогена к анагену. Потеря гомеостаза волосяных фолликулов может быть вызвана внешними факторами, такими как ДГТ и/или нарушениями саморегулирующихся модуляторов.

Кроме того, в коже с алопецией фаза анагена миниатюризирующихся волос укорачивается. Это означает, что вместо того, чтобы расти в течение 2–7 лет, эти волосы могут расти только в течение нескольких месяцев (Ho et al., 2019).

Вот почему так много мужчин и женщин, страдающих АГА, замечают короткие терминальные волосы у линии роста волос или на макушке — волосы, которые не вырастают более чем на несколько дюймов. Это результат укороченной фазы анагена и увеличенного соотношения телоген:анаген.

Исследования, опубликованные за последние несколько лет, еще больше укрепили связь между АГА и риском сердечно-сосудистых заболеваний и метаболическим синдромом. Отдельно подчеркивается, что эти заболевания больше соответствуют АГА с ранним началом, поражающим макушечную область.

Кроме того, было показано, что АГА является независимым предиктором смерти от сахарного диабета и сердечно-сосудистых заболеваний.

Связь между АГА и доброкачественной гиперплазией предстательной железы (ДГПЖ) также была усилена. Показано, что пациенты, страдающие ДГПЖ с воспалением предстательной железы, отличаются более высокой степенью тяжести АГА.

Также была обнаружена ассоциация между гиперплазией предстательной железы (ДГПЖ), АГА и полиморфизмом гена AR (SNP rs6152 G>A).

Согласно недавнему метаанализу, коронарное распространение АГА связано со значительным увеличением риска рака предстательной железы, в то время как другие типы распространения АГА не показывают значительного увеличения риска рака предстательной железы.

Во время беременности уровень эстрогена увеличивается, что удлиняет фазу роста волос и уменьшает фазу выпадения, в результате чего волосы становятся более густыми, чем обычно. После беременности (после родов) уровень эстрогена падает, что приводит к увеличению фазы выделения/отдыха (телоген). Это также приводит к уменьшению количества волос в фазе роста (анаген). Послеродовое выпадение волос является временным и нормальным явлением: циклы роста волос нормализуются от шести месяцев до года после беременности и восстанавливают волосы до густоты до беременности.

Гормональные изменения во время менопаузы, такие как снижение уровня эстрогена и прогестерона, вызывают гормональный дисбаланс, который может привести к выпадению волос. Тем не менее, рекомендуется проводить заместительную гормональную терапию под тщательным наблюдением. Другие факторы, такие как питание, болезни и прием лекарств, усиливаются во время менопаузы и также могут способствовать выпадению волос.

Внезапный и сильный стресс может замедлить рост новых волос, после чего наступает фаза замедленного выпадения волос (телоген). Это приводит к тому, что одновременно в фазу выпадения переходит большее, чем обычно, количество волос, что приводит к видимым участкам временного выпадения волос. Это научно известно как телогеновая алопеция.

Несмотря на распространенность АГА и десятилетия исследований, до сих пор остается много неизвестного об этом выпадении волос.

Как уже упоминалось, АГА является полигенным заболеванием. Однозначно установлено, что облысение по мужскому типу чаще встречается у мужчин, чьи отцы страдают АГА.

Однако недавние данные свидетельствуют о том, что генетические вариации в гене, кодирующем рецепторы андрогенов, преобладают среди мужчин с облысением по мужскому типу (Ellis et al., 2001). Поскольку ген рецептора андрогенов расположен на Х-хромосоме, которую мужчины унаследовали от матери, возникают вопросы о том, строго ли АГА связана с отцовской генетикой.

Еще больше сбивает с толку женский AGA. Из генетических компонентов, исследуемых при АГА у мужчин, ни один из них, по-видимому, не присутствует у женщин, страдающих облысением (Ramos et al., 2015).

Однако некоторые исследования показали, что выпадение волос по женскому типу может быть связано с полиморфизмом гена ароматазы (ароматаза помогает синтезировать эстроген). Ферменты ароматазы помогают превращать тестостерон в эстроген. Тем не менее, до сих пор неясно, как (или почему) эти полиморфизмы влияют на выпадение волос как по женскому типу, тем более что это расстройство выпадения волос характеризуется как «андрогенное» с 1970-х годов.

Из текущего набора доказательств почти невозможно выделить конкретный ген или набор генов, который бесспорно связан со всеми случаями АГА.

Если уровень ДГТ повышен в облысевших участках кожи головы большинства мужчин (и некоторых женщин), что вызывает повышение уровня ДГТ в этих областях? Это один из вопросов, на который исследователи все еще пытаются ответить.

Одно небольшое исследование показывает, что ДГТ всего тела не может быть виновником — или что у пациентов с АГА, по-видимому, нет повышенного уровня ДГТ в сыворотке по сравнению с контрольной группой (Urysiak-Czubatka et al., 2014). Это создает впечатление, что повышенный уровень ДГТ в облысевшей коже головы, вероятно, является локальной проблемой, а не системной проблемой.

Итак, что же заставляет ДГТ увеличиваться в тканях кожи головы, в частности? Причастна повышенная активность 5α-редуктазы, что объясняет способность ингибиторов 5α-редуктазы, таких как финастерид, останавливать прогрессирование АГА (English, 2018). Однако лечение финастеридом не полностью излечивает АГА; обычно это просто останавливает его прогрессирование.

Выводы о том, что АГА не связана с полиморфизмом генов 5α-редуктазы, позволяют предположить, что эта ферментативная активация не связана с генетической предрасположенностью (Ellis et al., 1998). Это указывает на возможный фактор окружающей среды. Это предположение подтверждается исследованиями, показывающими, что у генетически идентичных близнецов один из них может облысеть быстрее, чем его коллега, несмотря на то, что оба близнеца имеют одинаковые наборы генов (Nyholt et al., 2003).

Хотя исследования относительно факторов окружающей среды, влияющих на активность 5α-редуктазы, немногочисленны, есть некоторые предположения.

У женщин с СПКЯ резистентность к инсулину связана с повышенной активностью 5α-редуктазы, что, возможно, объясняет, почему облысение часто является признаком заболевания (Wu et al., 2017). Мужская АГА также связана с резистентностью к инсулину, однако неясно, является ли это результатом повышенной активности фермента (González-González et al., 2009).

Но опять же, ни одна исследовательская группа не нашла окончательного ответа на этот вопрос.

Достоверно не известно, но самые вероятные ответы, которые у нас есть (пока), исходят в контексте DHT и его связи с сигнальным белком, называемым трансформирующим фактором роста бета 1 (TGF-β1).

Миниатюризация фолликулов, а также утолщение дермальной оболочки и перифолликулярный фиброз являются ключевыми признаками АГА. Исследования in vitro сильно указывают на роль фактора роста, TGF-β1, в этих процессах (Yoo et al., 2006).

Одной из основных функций TGF-β1 в организме является содействие как заживлению ран, так и отложению фиброзной рубцовой ткани (Pakyari et al., 2013). Таким образом, повышенная активность TGF-β1, вероятно, участвует в миниатюризации фолликулов AGA и может даже способствовать этому процессу.

Экспрессия TGF-β1 может быть вызвана связыванием андрогенов, таких как DHT, с рецепторами андрогенов, и потенциально дозозависимым образом (Yoo et al., 2006). TGF-β1 может также усиливать активность андрогенов посредством коактиватора андрогенов, Hic-5, который позволяет андрогенам, таким как DHT, более эффективно влиять на экспрессию генов, таких как TGF-β1, внутри клеток (Dabiri et al., 2008).

По существу, повышенная активность андрогенов усиливает экспрессию TGF-β1, а TGF-β1 усугубляет активность андрогенов. Эта петля обратной связи создает порочный круг, который может лежать в основе прогрессирования АГА.

Генетически детерминированная повышенная экспрессия рецепторов андрогенов в ткани АГА вносит свой вклад в эту повышенную активность андрогенов, но одного этого генетического компонента недостаточно для определения прогрессирования АГА (Nyholt et al., 2003).

Возникает вопрос: что вызывает повышение активности андрогенов при АГА?

Если активность диктуется наличием андрогенов в волосяном фолликуле, скоростью превращения ДГТ 5α-редуктазой (которая контролируется количеством ферментов 5α-редуктазы и их активностью) и участием коактиваторов, то что, помимо генетика, может спровоцировать любой из этих факторов?

Будем надеяться, что будущие исследования начнут отвечать на эти вопросы.

DHT связан с выпадением волос в скальпе AGA. Но по иронии судьбы этот же гормон также способствует росту волос на лице и теле (Thornton et al., 1993). Это происходит, несмотря на в 3-5 раз более высокую активность 5α-редуктазы в фолликулах бороды.

Учитывая андрогены и их негативное влияние на рост волос на коже головы, можно предположить, что повышенная активность 5α-редуктазы приведет к выпадению волос на бороде, а не к их росту. Но это неверно ни для одного случая. Почему же?

Первоначально исследователи думали, что характер АГА связан с разным уровнем активности андрогенов в областях облысения. Тем не менее, у женщин с АГА  отсутствует активность андрогенов вызывают вопросы о том, действительно ли этот имеет место.

В коже головы с AGA существуют различия в плотности рецепторов андрогенов и активности 5α-редуктазы в облысевших и не облысевших областях (Cranwell et al., 2016). Это может быть объяснено исследованиями in vitro, в которых предполагается, что отдельные фолликулы могут «саморегулироваться», модулируя уровни рецепторов андрогенов и ферментов 5α-редуктазы.

Тогда другой вопрос: что запускает эти фолликулы для саморегуляции? Нынешнее состояние доказательств оставляет ответы на эти вопросы чисто спекулятивными.

Активация коактиватора андрогенов, Hic-5, также повышает чувствительность фолликулов к андрогенам, позволяя андрогенам более эффективно влиять на экспрессию генов, связанных с выпадением волос (Tellez-Segura, 2015). Интересно, что силы растяжения фолликулярных клеток и окислительный стресс активируют Hic-5 (Kim-Kaneyama et al., 2005, Shibanuma et al., 2003).

Повышенные уровни активных форм кислорода (АФК, также известные как свободные радикалы) и повышенные силы растяжения в этих локализованных областях могут объяснить повышенную чувствительность к андрогенам, активность TGF-β и, таким образом, формирование паттерна АГА.

Что неизвестно, так это то, какие события могут вызвать повышенное напряжение или концентрацию свободных радикалов в этих областях. Еще многое предстоит изучить.

Пытаясь ответить на эти вопросы, ученые сталкиваются с новыми (и интересными) областями исследований АГА.

Цикл роста волос — это дегенеративный и регенеративный процесс, для которого требуются стволовые клетки. Без активности этих стволовых клеток волосяной фолликул не может должным образом регенерировать волосы или поддерживать целостность самого волосяного фолликула.

Каждое отделение волосяного фолликула обладает собственным резервуаром стволовых клеток, из которого он черпает клетки. Они используются для восстановления эпидермиса вокруг волосяного фолликула после травмы, поддержания структуры волосяного фолликула и помогают регулировать цикличность волосяного фолликула (Yang et al., 2010).

Передача сигналов Wnt/β-катенин необходима для этого процесса. Эти пути помогают дифференцировать стволовые клетки внутри и вокруг волосяного фолликула.

Если этот сигнальный путь блокируется, регенерация стержня волосяного фолликула нарушается. Блокада этого пути может также препятствовать возвращению в фазу анагена из телогена.

При АГА повышенный уровень ДГТ эффективно стимулирует транскрипцию генов, связанных с андрогенами. Одним из генов, которые регулируют андрогены, является dickkopf 1 (DKK-1), прямой ингибитор пути Wnt/β-катенин (Kwack et al., 2008).

Когда ДГТ связывается с АР в клетках дермального сосочка, он усиливает экспрессию и секрецию DKK-1. Он действует паракринным образом, то есть воздействует на компоненты волос за пределами дермального сосочка и может нарушать функцию стволовых клеток во всем волосяном фолликуле.

В результате волосяной фолликул теряет свою целостность и может стать неактивным. Однако данные исследований на животных показывают, что, к счастью, даже длительное ингибирование роста волос DKK-1 может быть обратимым (Choi et al., 2014).

Сухожильный шлем (галеа, ГА) представляет собой волокнистую соединительную ткань, которая простирается над верхней частью скальпа. Он прикрепляется и соединяет все окружающие его мышцы.

Галеа является ключевым компонентом теории напряжения кожи головы при АГА. Интересно, что «паттерн», наблюдаемый в АГА, напрямую коррелирует с наивысшими точками напряжения в ГА (англ., 2018).

Волосяные фолликулы формируются как в дерме, так и в жировой ткани под кожей, которая непосредственно сливается с ГА. Напряжение в галее может передаваться на эти ткани и находящиеся внутри фолликулы.

Механическое напряжение, вызванное растяжением, может увеличить выработку свободных радикалов и вызвать хроническое воспаление в различных типах тканей, потенциально включая ГА и окружающие его ткани. Клеточное механическое напряжение, свободные радикалы и воспаление могут повышать активность андрогенов и опосредующего фиброз TGF-β1 (English, 2018).

Это может частично объяснить происхождение миниатюризации фолликулов при АГА.

Другие исследовательские группы выдвинули аналогичные гипотезы, утверждая, что фиброз может не только вызывать миниатюризацию волосяных фолликулов, но и что этот процесс потенциально опосредуется взаимодействиями между галеей и клетками, которые превращают жировую (жировую) ткань в рубцовую (Кругликов и др., 2017). ).

Интересным открытием одного исследования 2018 года стала идентификация рецепторов OR2AT4 в волосяных фолликулах человека. OR2AT4 — это обонятельный или обонятельный рецептор, который активируется определенными запахами (Chéret, et al., 2018).

В этом исследовании исследователи продемонстрировали, что активация этого рецептора синтетическим запахом сандалового дерева продлевает фазу анагена цикла роста волос. На самом деле их результаты показывают, что активация OR2AT4 может быть необходимой для поддержания анагена.

Хотя OR2AT4 в первую очередь считается обонятельным рецептором, активируемым запахом, это исследование также предполагает, что он может активироваться другими соединениями, такими как метаболиты микрофлоры кожи головы (бактерии) и жирные кислоты с короткой цепью.

Анамнез и физикальное обследование являются наиболее важными аспектами диагностики у пациентов с андрогенетической алопецией. Однако следующие лабораторные тесты могут сыграть роль в оценке состояния пациента:

• Анализ дегидроэпиандростерона (ДГЭА)-сульфата и тестостерона: у женщин, если очевидна вирилизация
• Железо, общая железосвязывающая способность и насыщение трансферрина: для проверки дефицита железа, если присутствует телогеновая алопеция.
• Уровень тиреотропина: при подозрении на заболевание щитовидной железы

Биопсия редко необходима для постановки диагноза андрогенетической алопеции. Если получен один образец биопсии, его обычно следует делать поперечным срезом, если есть подозрение на паттерн алопеции.

При андрогенетической алопеции волосы миниатюризируются. Хотя это состояние считается невоспалительной формой выпадения волос, иногда отмечается поверхностный, перифолликулярный, воспалительный инфильтрат. Часто наблюдается слегка повышенное отношение телогена к анагену.

Большинство методов лечения АГА направлены на (1) снижение соотношения телоген:анаген и (2) остановку прогрессирования миниатюризации волосяных фолликулов.

Есть много идей о том, как это сделать, но наиболее успешным подходом, одобренным FDA (на данный момент), кажется финастерид (Propecia®), ингибитор 5-альфа-редуктазы II типа.

1 мг перорального приема финастерида в день снижает уровень ДГТ в коже головы на 50-70%. Впоследствии он останавливает прогрессирование АГА у 80-90% мужчин и приводит к увеличению количества волос на 10% в течение двух лет, наряду с некоторым дополнительным утолщением волос (English, 2018).

Тем не менее, длительное использование финастерида иногда связано с сексуальными побочными эффектами. И, учитывая все доказательства того, что не только андрогены вовлечены в АГА, вполне вероятно, что финастерид не является полным решением.

Таким образом, вот список текущих целей лечения в исследованиях AGA. Многие из этих целей пересекаются друг с другом.

• 5-альфа-редуктаза II типа
• Рецепторы андрогенов
• Активные формы кислорода
• Пути катенина Wnt-β
• ДКК-1
• ТФР-β1
• Аналоги простагландинов
• Обонятельные рецепторы
• Пути PPAR
• Ретиноидные рецепторы
• Калиевые ионные каналы
• Механическое напряжение
• Жирово-миофибробластные переходы
• Микрофлора кожи головы

В ближайшие годы этот список, несомненно, будет расти, поскольку исследователи выясняют больше молекулярных механизмов, лежащих в основе АГА.

Предлагаемый алгоритм терапевтического лечения АГА показан на рисунке ниже.

Вот несколько вариантов безмедикаментозного блокирования дигидротестостерона:

• Донг Ки
• Красный клевер
• Черный клопогон
• Со пальметто
• Тыквенное масло
• Зеленый чай

Эфирные масла:

• Лаванда
• розмарин
• мята перечная

Миноксидил – универсальный препарат, доступный на отечественном рынке, обладающий широким спектром действия.

Миноксидил - производное пиперидин пиримидина, артериолярное сосудорасширяющее средство, активирующее калиевые каналы, катализируется в НКВ сульфотрансферазой миноксидила до сульфата миноксидила – активного метаболита, который, предположительно:

• стимулирует волосяные фолликулы,
• увеличивает кровоток,
• активирует экспрессию мРНК фактора роста сосудов эндотелия в клетках дермального сосочка, оказывая антиапоптозный эффект,
• продлевает анаген,
• приводит к сокращению телогенных фолликулов и увеличению размера ВФ,
• продемонстрировал иммунорегулирующий эффект за счет ингибирующего действие на Т-лимфоциты.

Разрабатывается тест для определения ответа на прием миноксидила. Вопрос «предсказуемости» лечения миноксидилом весьма актуален, ведь только 40% пациентов могут похвастаться возобновлением роста волос. При этом для оценки эффективности терапии приходится ждать от 3 до 6 месяцев, все это время принимая лекарство «впустую». Исследователи попробовали использовать определение сульфотрансферазной активности в фолликулах волос для более ранней диагностики эффекта миноксидила.
Суть нового теста основана на следующих наблюдениях. Миноксидил в коже головы под действием фермента SULT1A1 превращается в миноксидил- сульфат. Предполагается, что активность SULT1А1 в волосяных фолликулах коррелирует с эффективностью препарата

Таким образом, использование сульфотрансферазного теста поможет исключить до 95% пациентов, невосприимчивых к терапии.

Обнадеживающие результаты в лечении мужской АГА демонстрирует дутастерид, который используется многими дерматологами, несмотря на то, что препарат одобрен для лечения этого состояния только в Корее. Дутастерид характеризуется сходным с финастеридом профилем безопасности.

Гюбелин Харйа (GübelinHarcha) и соавт. в 2014 году опубликовали результаты крупного рандомизированного контролируемого исследования сравнительной эффективности различных доз дутастерида и 1 мг финастерида и плацебо. Авторы установили, что по сравнению с 1 мг финастерида, эффективность приема 0,5 мг дутастерида была значительно выше. Эти результаты дополнительно подтвердили данные о большей эффективности дутастерида (по сравнению с 5 мг финастерида) в увеличении роста волос, полученные в ходе предыдущего рандомизированного контролируемого исследования Олсен (Olsen и соавт. (2006 г)).

Ученые из Швейцарии, заботясь о безопасности лечения АГА, разработали новое патентованное средство Р-3074, представляющее собой 0,25% лосьон финастерида для топического применения. Он при клиническом тестировании снижает концентрацию дигидротестостерона в коже волосистой части головы на 40 % сильнее, чем пероральный финастерид. Представляют интерес топические препараты с комбинацией миноксидила и финастерида.

Описанные мощные антиоксидантные свойства мелатонина позволяют рассматривать его как возможный вариант противодействия окислительному стрессу, связанному с инволюционным поредением волос, при АГА и в качестве профилактических мероприятий при поседении.

Недавно на европейский рынок поступили местные препараты мелатонина в качестве косметического средства против старения волос. Доказано, что местный мелатонин подавляет обусловленный УФ-облучением порог эритемы, а также увеличивает долю анагенных волос у женщин с АГА.

Эти данные подкреплены результатами двойного слепого плацебо-контролируемого пилотного исследования, в котором местное применение 1 мл спиртового раствора мелатонина 0,1% у женщин с АГА и диффузной алопецией привело к значительному увеличению анагенных волос после шести месяцев применения по сравнению с плацебо.

Альтернативой миноксидила могут служить ципротерона ацетат, спиронолактон и флутамид.

Они способствуют повторному росту в области алопеции, оказывая иммунодепрессивное действие. Обычно используют гидрокортизона ацетат (25 мг/мл) и триамцинолона ацетонид (5-10 мг/мл), бетаметазона дипропионат 0,05% и флуоцинолона ацетонид (0,2%).

В настоящее время эффективность и безопасность раствора миноксидила в концентрации 2% и 5%, наносимого два раза в день, для лечения АГА имеет высший уровень доказательности.

Результаты применения фармакологических средств, одобренных для лечения других заболеваний, таких как пероральные антиандрогены, носят противоречивый характер.

При неэффективности лекарственной терапии рекомендуется хирургическое лечение, хотя и в этом случае наблюдается высокая вариабельность результатов.

Недавно было предложено несколько перспективных методов.

В отсутствие установленного оптимального уровня концентрации используемый на данный момент метод подготовки ОТП позволяет достичь обогащения на уровне 300-700% (как правило, более 1000000 тромбоцитов/мкл).

Возможное влияние ОТП на рост волос изучается с 2012 года в ходе исследований invitro и invivo у мышей.

Фактические механизмы действия на волосяной фолликул остаются спорными: ОТП invitro активирует пролиферацию клеток дермального сосочка и предотвращает апоптоз, провоцирующий увеличение уровня экспрессии Akt и Bcl-2. Кроме того, ОТП участвует в формировании волосяного эпителия и дифференцировке стволовых клеток в клетки волосяного фолликула. Увеличение уровня экспрессии FGR-7 приводит к продлению фазы анагена в цикле роста волос.

Опубликованные результаты лишь небольшого числа клинических испытаний эффективности ОТП для роста волос не могут считаться объективными. Из 14 клинических испытаний, включенных в систематический обзор Гини (Gkini) и соавт., результаты только 2 исследований, проводимых у женщин, оценивались согласно принципам доказательной медицины

Лазеры и приборы световой терапии используют монохроматические источники света с длиной волны от 600 до 1400 нм в красной/инфракрасной области спектра.

Применение низкоинтенсивной лазерной терапии (НИЛТ), в частности, представляет собой новый подход к лечению отдельных заболеваний волос, в том числе андрогенетической алопеции. Несмотря на отсутствие четкого понимания механизма действия, лазеротерапия стимулирует повторный переход телогенных волосяных фолликулов в фазу анагена, увеличивает продолжительность анафазы, стимулируя эпидермальные стволовые клетки в области выпуклости волосяного фолликула, и предотвращает преждевременное наступление фазы катагена.

Кроме того, было установлено, что этот тип терапии регулирует противовоспалительный и иммунологический ответ.

В 2011 году Управлением по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов США (FDA) для лечения женской АГА было одобрено применение лазерной расчески Hairmax Lasercomb R, однако опубликованных результатов исследований ее эффективности у женщин нет.

Несмотря на проведение многочисленных исследований, для разработки стандартизированной процедуры лечения необходимы дополнительные данные, в том числе оптимальная длина волны, степень когерентности и дозиметрические параметры.

Безопасность и возможная эффективность НИЛТ как варианта лечения пациентов с АГА, у которых отсутствует ответ на стандартную терапию или отмечена ее непереносимость, должны быть подтверждены в ходе дальнейших клинических испытаний.

В ходе недавнего исследования у 126 пациенток изучалась эффективность местных инъекций дутастерида в лечении потери волос по женскому типу. Комбинация 0,5 мг дутастерида, 20 мг биотина, 200 мг пиридоксина и 500 мг D-пантенола в 2 мл растворе вводилась в область макушки интрадермально методом мезотерапии. Инъекции повторяли еженедельно в течение 8 недель, затем через каждые 2 недели в течение 4 недель, на 16-й неделе проводили последний сеанс.

Было установлено, что через 18 недель после начала лечения (по сравнению с группой контроля, получавшей физиологический раствор) такой метод оказал положительное влияние на рост волос у женщин с ПВЖТ. На 18-й неделе у 62,8% больных отмечено зафиксированное на фотографиях улучшение, увеличение диаметра волос и уменьшение их выпадения.

Если улучшить состояние выпадения волос стандартными методами лечения не удается, как вариант терапии может рассматриваться трансплантация волос. Эта по-прежнему эффективная процедура должна выполняться опытным хирургом, в течение которой отдельные волосяные фолликулы пересаживаются из донорского участка, но, в отличие от мужчин, у женщин из-за диффузного характера выпадения волос площадь такого участка весьма ограничена.

Среди осложнений операции: временное выпадение волос после трансплантации, инфекции, боль и неудачный исход трансплантации.

Пересадку волос выполняют различными методами, один из таких методов - PL-FUT
longitudinalpartialfollicularunittransplantation.

Новый способ заключается в частичном продольном извлечении фолликулярной единицы, которая может использоваться как полноценная фолликулярная единица для формирования полностью дифференцированного волосяного фолликула. Оставшаяся в дерме на донорском участке частичная фолликулярная единица может выжить и сформировать волос.

Современными сферами исследований и будущими методами терапевтического воздействия является:

• стволовые клетки фолликулярного происхождения,
• а также технологии культивирования тканей волосяного фолликула.

Точная идентификация и эффективная доставка соответствующих защитных и пусковых механизмов, которые будут стимулировать активацию покоящихся стволовых клеток смогут сделать реальными профилактику и обратный ход процесса потери волос.

АГА может поражать мужчин и женщин как по сходным, так и по совершенно разным схемам.

АГА характеризуется
(1) повышенное соотношение телоген:анаген и
(2) миниатюризация волосяных фолликулов.

Утолщение кожного покрова и перифолликулярный фиброз также присутствуют в областях облысения и могут частично объяснять хронический, прогрессирующий характер АГА.

Установлено, что и генетика, и андрогены причинно связаны с АГА. Плотность рецепторов андрогенов, активность 5α-редуктазы II типа и ДГТ повышены в облысевшей коже головы.

Аргумент «генетическая чувствительность» ДГТ для АГА неполный по нескольким причинам.
(1) Повышенный уровень ДГТ всего организма и полиморфизмы в гене 5α-редуктазы не связаны с АГА.
(2) Выпадение волос по женскому типу наблюдается у женщин, которые не могут производить андрогены.
(3) Более поздние исследования показывают, что неандрогенные факторы, такие как ретиноидные рецепторы и пути PPAR, вызывают миниатюризацию волосяных фолликулов при АГА.

Нынешняя модель AGA не полностью объясняет
(1) что вызывает увеличение DHT в областях облысения,
(2) как ДГТ на самом деле миниатюризирует волосяные фолликулы,
(3) почему ДГТ связан с выпадением волос на голове, но с ростом волос на теле и лице, и
(4) почему существует уникальная картина и развитие АГА.

Передача сигналов Wnt-β catenin, взаимодействие галеа и обонятельные рецепторы — это несколько новых областей исследований в области АГА, которые могут помочь объяснить часть необъяснимого явления при АГА.

(1) Передача сигналов Wnt/β-catenin регулирует активность стволовых клеток в волосяных фолликулах, необходимую для регенерации фолликулов и повторного входа в анаген. Андрогены стимулируют секрецию DKK-1 клетками дермального сосочка, что ингибирует передачу сигналов Wnt/β-катенина и нарушает активность стволовых клеток.

(2) Механическое напряжение в галее, которое прямо соответствует паттернированию при АГА, может играть своего рода регулирующую роль в воспалении, продукции свободных радикалов и экспрессии TGF-β1, что, по-видимому, опосредует рубцевание и миниатюризацию волосяных фолликулов. Однако исследования здесь ограничены.

(3) Активация одного обонятельного рецептора короткоцепочечными жирными кислотами, метаболитами микрофлоры кожи головы и специфическими запахами может продлить фазу анагена, предоставляя один из возможных способов противодействия прогрессированию АГА вне традиционного подхода к антиандрогенной терапии.

Исследователи АГА в настоящее время обращают внимание на неандрогенные факторы — пути PPAR, ретиноидные рецепторы и многое другое — чтобы объяснить необъяснимую патологию АГА. Если исследования продолжат двигаться в этом направлении, новые варианты лечения, вероятно, будут лучше нацелены на пошаговые процессы AGA, что приведет к лучшему восстановлению волос и значительно снизит вероятность побочных эффектов.

Обновлено 25.08.2022